Про Императора и Его Преосвященство

- Какая подлая, мелочная месть - создавать культ обожествления Императора! - брезгливо процедил Император глядя в окно. Колышущаяся на площади людская масса ему не нравилась: она распевала прославляющий его гимн.

Человек в расшитой золотом сутане, к которому обращался Его Величество, не ответил. Вместо этого он поднял ладони ко лбу, затем широко развел руки в стороны, и низко поклонился, отставив правую ногу назад. Казалось, он изготовился по первому намёку броситься к монарху и заключить его в восторженные объятия. Движения его были отработаны как у гимнаста, и в каждом из них, как и в подобострастной улыбке, чувствовалась многолетняя привычка. Император так и не повернулся к нему, но мог наблюдать за пантомимой по слабому отражению в оконном стекле.

- Да хватит уже паясничать... Т-твое Преосвященство! - он скорее выплюнул, чем произнёс титул гостя. - Кривляться будешь перед своими клоунами. Если уж добился аудиенции - изволь говорить прямо и отвечать на вопросы!

- Как будет угодно Вашему Величеству, - приторно пропел человек в сутане, выпрямляясь. - Но вы не изволили задать вопроса.

- Я изволю требовать, - прошипел, оборачиваясь Император, - чтобы ты сию секунду перестал валять дурака. Последнее, во что я поверю - так это в сказку о том, что ты за три года превратился из моего ненавистника в поклонника.

Его собеседник, наконец, позволил себе улыбнуться, кивнул и без приглашения плюхнулся в ближайшее кресло, закинув ногу на ногу. Подобстрастие на его лице сменилось ехидством.

- Так-то лучше, - буркнул Император. - Итак, скажи мне, дорогой поэт, неужели действительно стоило оболванивать всех этих людей ради одного лишь удовольствия видеть, как меня стошнит от их лести?

- Вот только не надо валить с больной головы на здоровую, - улыбнулся гость, поправляя сползший с задранного колена подол сутаны. - Это не моя заслуга. Они уже давно были прекрасно оболванены и прямо сходили с ума от любви к своему драгоценному Императору, но не находили слов, чтобы её выразить. Посуди сам...

Его Преосвященство поддёрнул широкий рукав повыше, чтобы лучше было видно, как он загибает унизанные перстнями пальцы, и принялся считать.

- Им хорошо в Империи. Они гордятся победами её армии над тщедушными Запредельными Княжествами. Они небогаты, но сыты и не особенно бедствуют. Они знают, что если будут хорошо себя вести, то могут быть более или менее уверены в завтрашнем дне. Они знают, кому за это следует быть благодарными. Благодарность их, - он торжественно воздел к потолку сжатый кулак и, потрясая им после каждой фразы, провозгласил, - столь велика, что они готовы отдать всё, что имеют! Исполнить любой каприз! По первому требованию государя!

Казалось, увлёкшийся первосвященник вот-вот сорвется на крик, словно перед ним не одинокий скептичный слушатель, а сонмы верующих, но это было лишь обычной уловкой опытного оратора.

- Я, - неожиданно понизив голос и изобразив смирение произнес он, - всего лишь облёк их мысли в наиболее подходящие слова, чем и сделал их счастье... - тут он взял точно выверенную паузу и закончил с умильнейшей улыбкой, - совершенным.

- Но зачем? Зачем? - Его Величество покосился на площадь и заметно содрогнулся. - Чего тебе стоило просто издать очередной том...

- Да кому он нужен, этот том? - непочтительно перебил Его Величество глава обожествляющего его культа. - Кто станет читать его, да ещё и вслух? А начни я дразнить тебя в одиночку - кто бы меня услышал? Вот они...

Его Преосвященство встал и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Двигался он степенно, но шагал при этом широко и размашисто. В трех метрах от Императора контрольное ожерелье на его шее начало ненавязчиво сжиматься, а на обтянутой сутаной спине зажглось несколько красных точек лазерных прицелов: охрана бдила, и даже не одного неверного движения, а самой мысли о нём было бы достаточно, чтобы...

Однако, гость замыслил иное. Остановившись у окна на минимальном из дозволенных протоколом расстояний от Его Величества, он улыбнулся и воздев руки над головой послал приветствие толпе. Вид дорогого вождя рядом с официально-отечески улыбающимся Императором, лишил толпу остатков рассудка. И без того могучий рёв её многократно усилился.

- Они, - почти крикнул Его Преосвященство, - другое дело. Хор толпы нельзя не услышать.

- Звукоизоляция! - скомандовал Император и приветливо помахал собравшимся рукой.

Несколько секунд они молчали, заново привыкая к тишине, и первосвященник продолжил:

- Честная сделка: мне их глотки, им - лучшие слова для кумира. Тебе - испорченные нервы. А главное - мне нужны были гарантии, что они продолжат преследовать тебя до конца твоей жизни, даже если со мной что-нибудь... этакое случится. Ни один тиран в здравом уме не станет истреблять или перевоспитывать оголтелых лоялистов.

- Что ж, этот раунд за тобой, - скупо улыбнулся Император. - Так кто же, по твоему мнению, их оболванил? Уж точно не моя пропагандистская машина. Я такой задачи перед ней не ставил. Всё больше до их мозгов достучаться пытался, чтоб к лучшему стремились, державу строили и рулить не мешали. Условия создавал, стабильность какую-никакую...

- Они сами, - вновь непочтительно перебил Его Преосвященство. - Точнее, обычные человеческие инстинкты, животная потребность в вожаке, на которого можно переложить бремя принятия решений. Вот именно так, чтобы жить себе тихонечко, а думает за тебя пусть кто-то другой. Ты обеспечил все их основные потребности, кроме этой.

- М-да... Может, и впрямь некоторые годятся лишь на то, чтобы в свободное от работы время любить вождя...

Император задумался и некоторое время молча расхаживал вдоль окна, почёсывая переносицу. Наконец, видимо, придя к какому-то решению, хмыкнул и покосился на Его Преосвященство.

- Нервы, говоришь? Ну-ну... Только ты не учёл одной маленькой детали. Полезные идиоты бесят лишь тогда, когда они чужие. И ни один уважающий себя политик такой возможности не упустит...

- Что? Какой ещё возможности?

Его Преосвященство на мгновение перестал быть похожим на властителя душ и вдохновителя толп, и сквозь новую личину показался прежний поэт - одинокий, растерянный и недовольный жизнью человек. Минута слабости быстро миновала, но не ускользнула от внимания Императора.

- Возможности возглавить то, что не можешь остановить, - улыбнулся Император. - Повелеваю: государственной религии - быть. А Твоему Преосвященству быть при службе и дирижировать сим балаганом. Министерский оклад и все полагающиеся льготы.

- Но...

- А куда ещё тебя девать? - Император, передразнивая, начал загибать пальцы. - Ты при деле будешь. При деньгах. Гадости про меня писать перестанешь. По крайней мере, под собственным именем.

- С чего ты взял, что я соглашусь?

- С того, что деньги над тобой властны. Ты приехал сюда в авто премиум-класса, а золотые побрякушки на тебе стоят больше, чем ты официально заработал за последние лет десять. Если ты откажешься, я найду другого желающего быть Преосвященством, а ты всё это потеряешь. Коль скоро тебе достало цинизма использовать этих людей, да ещё и разбогатеть на этом, то возглавлять государственную религию - занятие как раз по тебе. Только не зарывайся, слышишь? Людей приставлю прослушивать проповеди и проверять тексты.

Пришедший в себя поэт саркастически улыбнулся:

- Как можно, Ваше Величество?

- Тебе ли не знать, как можно? - скривился Император. - Жаль, конечно, что такому талантищу лучшего места не нашлось, но, видать, на то мы и Империя...

Он развёл руками, словно извиняясь за столь неуклюжее мироустройство, после чего выудил из кармана блокнот, сверился с какими-то записями и одарил священника столь приветливой улыбкой, что тот вспотел под сутаной.

- И напоследок... Давай-ка, дружок, потолкуем по поводу десятины, которую ты собираешь от моего имени. - он выдержал паузу, давая Его Преосвященству как следует заволноваться, и продолжил. - Формально она принадлежит мне, не так ли? Но это поэт хорош когда голоден, а со священником всё в точности наоборот. Семь процентов из десяти - мои, остальные - твои до тех пор, пока культ содержится в образцовом порядке. Отсюда пойдёшь сразу к министру финансов, он даст реквизиты для перевода...

Почувствовав приглашение к торгу, Его Преосвященство воспрял духом и быстро парировал:

- Нет, тебе - три, но зато больше никаких массовых песнопений на улицах.

Он не испытывал ни малейших угрызений совести по отношению к восторженным идиотам на площади, с самого начала бывшим для него лишь средством для отмщения. Он не рассчитывал потерять их так рано, но и не ожидал, что за них дадут хорошую цену. Отработавший своё инструмент всегда лучше вовремя продать, чем потом просто выбросить.

- Ишь ты... - азартно включился в игру Император. - Шесть. И ты больше не сочиняешь про меня гимнов.

- Три с половиной. И ты больше не пишешь про меня стихов...

- Чёрт с ними, с гимнами. Пять. И у Императора исключительное право назначения главы церкви.

- ... только если назначение пожизненное.

- Договорились! Аудиенция окончена.

- Я тебе это припомню, - обиженно пробормотал поэт, направляясь к двери. - И грабёж этот, и службу и стихи...

- Не сомневаюсь.

Подождав, когда за Его Преосвященством закроется дверь, Император снова повернулся к окну и некоторое время любовался площадью. На ней ничего не изменилось, но теперь она ему нравилась.

- Готов поспорить на свою половину десятины, томом тут не обойдётся, - улыбнулся Император. - На сей раз мне удалось взбесить его так, что он выдаст целый десятитомник. Положим, четыре-пять томов он потратит на то, чтобы отплеваться ядом в мой адрес, но остальное-то! В прошлый раз это были настоящие шедевры!



Илл. Елена Чашка


 <<< Внешний враг        Застолье >>>